Как пережить кризис?

История, которых сотни: «Мой ребенок перестал говорить по-русски через несколько месяцев после того, как пошел в школу. Мы виним во всем учителя, наверное, он влияет на ребенка. Но может быть кто-то из одноклассников сказал что-то обидное». Я учителей и одноклассников винить не тороплюсь, потому что когда наступает «кризис билингвизма», непонятно, кого винить и с чего все началось. Давайте попробуем разобраться!

Наступает примерно в 6 лет (или в том возрасте, когда в вашей стране дети идут в школу). Авторитет учителя и язык школьного обучения начинают играть существенную роль, к тому же русский язык уже не успевает за языком среды.

Кто в группе риска? Дети, чьи родители в разных ситуациях переходят с ними на язык среды. Неважно, какие на то причины, но вероятность потерять русский на этом этапе очень высока. К предыдущему посту я получила больше сотни комментариев в жж и фб, и многие из них были такие: «Я разговариваю со своим трехлетним ребенком на языке среды, в зависимости от ситуации. Например, в лифте, в очереди к врачу, в магазине, на детской площадке. Что в этом страшного?» Кому-то ответила, кому-то нет, поэтому отвечу всем сразу здесь: это грозит тем, что через три года, когда ребенок дорастет до школы, мы будем обсуждать уже другой вопрос: «Что делать, когда ребенку говоришь что-то по-русски, а он отвечает на языке среды?»

Остальные дети застрахованы? Нет, даже если у них прекрасный русский, и правило «один родитель – один язык» соблюдалось железно. Даже если русский у них сейчас опережает язык среды. Даже если кажется, что в вашей семье уж точно такого быть не может. Даже если у вас полностью русская семья.

Мне кажется, самый простой способ – погружение в какую-то интересную тему, по которой у ребенка еще нет лексики на языке среды. Например, если нет лексики по первобытному миру, каменному веку, мы можем очень продуктивно в это играть, причем не одну неделю. Если на эту тему лексика есть, то берем другую историческую эпоху. Т.е. нам важно дать русскоязычный «инструментарий» для игры, создать для ребенка маленький игровой мир исключительно на русском языке.

Что еще? Не застревать на малышовых книжках, двигаться по пути постепенного усложнения литературы и исключить свои ситуативные переходы на язык среды в общении с ребенком. Если рядом есть русская школа, то групповые занятия могут помочь.

Случается в 11-14 лет, когда подрастающий ребенок не хочет отличаться от окружающих, начинает переживать, что один из родителей (или оба) не принадлежит местной культуре или протестует против вынужденного обучения. Здесь к подростковым кризисам, комплексам, проблемам с самоидентификацией и гормонами примешиваются наши лингвистические трудности.

Очень многие дети в этом возрасте хотят бросить русскую школу, и очень многие родители на это соглашаются. У других учителей могут быть другие наблюдения, но мне кажется, что бросать школу лучше в спокойный период, если это случается в разгар кризиса, то к занятиям вернуться очень тяжело, и происходит очень быстрый регресс.

Искать любые возможности для продолжения регулярных занятий. В нашей школе я работаю с детьми 10-14 лет. Кто-то кризис уже миновал, у кого-то он в самом разгаре, а кого-то не коснулся вообще (или мне так кажется со стороны). И даже самая простая стратегия выжидания обычно работает: проходит 2 ужасных года, и вот ребенок опять с удовольствием учится.

Очень желательно показать ребенку, что на русском он может получать такую информацию, которая недоступна на другом языке: продолжение «Часодеев» по-японски не прочитать. Кстати, про книжки. Постарайтесь  сохранить традицию чтения мамой вслух, это поможет ознакомить ребенка с литературой куда сложнее, чем он сможет прочитать самостоятельно (тем более в кризисное время ребенок ничего читать не хочет, скорее всего).

Первый и второй кризисы — это такое время, когда родителям хочется все бросить, а надо, наоборот, постараться качественно улучшить русскоязычный инпут. Приложить все силы для того, чтобы у ребенка были качественные и красивые книги (и не говорите, что их в России нет), чтобы ребенок мог смотреть, читать, слушать на русском что-то, что соответствует его увлечениям или поможет сформировать новое. Пробуйте новые форматы обучения, найдите новый кружок на русском языке, участвуйте в интересных онлайн-проектах, начните выписывать журналы. Постарайтесь сделать поездки в Россию интереснее. Ребенка надо постараться заново увлечь языком.

Ждёт уже при вступлении в самостоятельную жизнь. Ребенок заканчивает школу, выбирает вуз и специальность, и если русский не имеет к ней никакого отношения, язык может уйти в пассив. Здесь в группе риска дети, у которых язык не вывели на хороший уровень. Т.е. ребенок с неплохим русским («пусть и с ошибками, но говорит же») в 20 лет может осознанно перейти в общении с родителями на язык среды, потому что тяжело формулировать, тяжело подбирать слова, стыдно ошибаться в падежах, стыдно говорить на уровне третьеклассника, невозможно по-русски обсудить что-то на «взрослом» уровне. Поэтому третий кризис легче пережить тем, кто до этого целенаправленно и регулярно  работал над улучшением языка. И об этом кризисе мы слышим меньше всего, потому что за время первых двух кризисов какой-то процент детей язык теряет, а среди оставшихся в строю довольно много тех, кто с языком сдружился и расставаться с ним уже не собирается. На этом этапе наш «увлекательный русскоязычный инпут» уже не поможет, решения ребенка основаны на том, что было вложено в него до, чего он достиг в языковом развитии за это время.